Куликова Мария
«Там было страшно, и вам этого знать не нужно»
История простого солдата, прошедшего Великую Отечественную войну
Май. Днём солнечно, но ярко-алый закат напоминает о том, что ночью будут заморозки. Земля ещё влажная, в оврагах клочьями лежит снег, но уже распускаются светло-жёлтые нарциссы. Ступени деревенского дома скрипят под ногами гостей. Все родственники собираются за столом, чтобы поздравить бабушку с днём рождения.
Зинаида Васильевна Кукушкина родилась 9 мая. Многие удивляются, когда узнают об этом, но ещё больше всех поражает, что её день рождения полностью совпадает с Днём Победы. Даже в местной газете «Сельская новь» публиковали заметку «Фронтовик и ровесница победы». Это о бабушке и её отце.
Воспоминания о том, кто подарил жизнь не только трём дочерям, но и своей малой родине, – часть праздника. Каждый год утром 9 мая бабушка ставит свечу перед портретом молодого солдата Василия Кукушкина, прошедшего через смерть товарищей, оборону в окопах по пояс в воде, ампутацию ноги в полевой госпитале и даже через страх оказаться ненужным своей семье.
Зинаида Васильевна Кукушкина родилась 9 мая. Многие удивляются, когда узнают об этом, но ещё больше всех поражает, что её день рождения полностью совпадает с Днём Победы. Даже в местной газете «Сельская новь» публиковали заметку «Фронтовик и ровесница победы». Это о бабушке и её отце.
Воспоминания о том, кто подарил жизнь не только трём дочерям, но и своей малой родине, – часть праздника. Каждый год утром 9 мая бабушка ставит свечу перед портретом молодого солдата Василия Кукушкина, прошедшего через смерть товарищей, оборону в окопах по пояс в воде, ампутацию ноги в полевой госпитале и даже через страх оказаться ненужным своей семье.
Ил. 1. Портрет красноармейца Василия Кукушкина, сделанный во время службы на финской границе
В этом году 9 мая по традиции бабушка села около портрета своего отца и, смотря на пламя свечи, тихим голосом начала неторопливый рассказ:
– Папа не любил говорить о войне, да и мы особо не спрашивали. Никто тогда не понимал, насколько это будет важно сейчас. Припоминаю, он как-то раз сказал: «Там было страшно, и вам этого знать не нужно». Боевые награды тоже не ценил: мы, маленькие, играя ими, потеряли орден Славы и ленту от медали. Но, хотя он всеми силами пытался забыть войну, иногда, даже спустя долгие годы, возрождал в памяти те моменты, которые оставили след в его душе.
Начать стоит вот с чего: когда фашисты напали на нас, папа Вася работал милицейским в Щетинском и других близлежащих деревнях. У него была бронь[1]. Им с мамой и трёхлетней Ниной выделили служебную квартиру — полдома. В деревне все его боялись и уважали, только слышится топот копыт лошади строгого милиционера: «Кукушкин едет!» — зачинщики драки разбегаются.
Однажды он вёз до Череповца цыганку-воровку. Она попросилась «до ветру» и сбежала. Потом все цыгане обходили наш дом стороной. Хорошо сработала цыганская почта! — с гордостью произнесла бабушка, а через секунду тяжело вздохнула. — Но ничего уже было не изменить, и папу отправили на передовую, на Северо-Западный фронт.
[1] Бронь работника (сотрудника) – это отсрочка от призыва при объявлении всеобщей мобилизации.
– Папа не любил говорить о войне, да и мы особо не спрашивали. Никто тогда не понимал, насколько это будет важно сейчас. Припоминаю, он как-то раз сказал: «Там было страшно, и вам этого знать не нужно». Боевые награды тоже не ценил: мы, маленькие, играя ими, потеряли орден Славы и ленту от медали. Но, хотя он всеми силами пытался забыть войну, иногда, даже спустя долгие годы, возрождал в памяти те моменты, которые оставили след в его душе.
Начать стоит вот с чего: когда фашисты напали на нас, папа Вася работал милицейским в Щетинском и других близлежащих деревнях. У него была бронь[1]. Им с мамой и трёхлетней Ниной выделили служебную квартиру — полдома. В деревне все его боялись и уважали, только слышится топот копыт лошади строгого милиционера: «Кукушкин едет!» — зачинщики драки разбегаются.
Однажды он вёз до Череповца цыганку-воровку. Она попросилась «до ветру» и сбежала. Потом все цыгане обходили наш дом стороной. Хорошо сработала цыганская почта! — с гордостью произнесла бабушка, а через секунду тяжело вздохнула. — Но ничего уже было не изменить, и папу отправили на передовую, на Северо-Западный фронт.
[1] Бронь работника (сотрудника) – это отсрочка от призыва при объявлении всеобщей мобилизации.
Справка:
По данным журнала боевых действий и других архивных документов, 16 сентября 1942 года Кукушкин Василий Павлович попал в распоряжение 1232 полка 370 стрелковой дивизии под командованием Дмитрия Григорьевича Худоногова.
Ил.2. Журнал боевых действий 1232 с.п. 370 с.д
Папа был рядовым, но до войны служил на финской границе и окончил милицейские курсы в Ленинграде. Этот опыт не прошёл даром, и его на фронте назначали старшим по разведке, а затем и командиром взвода со званием сержанта.
Оружия не хватало. Солдаты были не обучены. Он не раз рассказывал о том, как в полк прибыло подкрепление узбеков, которые не понимали, что такое война и, наверное, до этого в руках не держали оружие. Раз! Налетели фашистские самолеты, и вместо того, чтобы спрятаться в окопы… они встали в круг, обнялись и начали что-то на своём кричать…
– И что с ними случилось? – прервала рассказ я.
– Надо думать, немцы их заметили и начали бомбёжку.Один неверный шаг стоил людям жизни, – с сожалением произнесла бабушка и продолжила. – Тогда стояла холодная осень. Полк воевал около Старой Руссы. Нужно было узнать, что замышляет враг, и начать атаковать. Под папиным командованием отправили небольшой отряд в разведку. Они смогли взять немца, который потом рассказал ценную информацию, но разведчикам пришлось принять бой. Папа получил контузию, и тогда его впервые ранили.
Местность была болотистая. Некоторое время отец лежал без сознания. И как не раз сам вспоминал: «Если бы не собака, меня бы уже не было в живых». Санитарная собака вытащила отца из болота, и потом его увидели люди.
Оружия не хватало. Солдаты были не обучены. Он не раз рассказывал о том, как в полк прибыло подкрепление узбеков, которые не понимали, что такое война и, наверное, до этого в руках не держали оружие. Раз! Налетели фашистские самолеты, и вместо того, чтобы спрятаться в окопы… они встали в круг, обнялись и начали что-то на своём кричать…
– И что с ними случилось? – прервала рассказ я.
– Надо думать, немцы их заметили и начали бомбёжку.Один неверный шаг стоил людям жизни, – с сожалением произнесла бабушка и продолжила. – Тогда стояла холодная осень. Полк воевал около Старой Руссы. Нужно было узнать, что замышляет враг, и начать атаковать. Под папиным командованием отправили небольшой отряд в разведку. Они смогли взять немца, который потом рассказал ценную информацию, но разведчикам пришлось принять бой. Папа получил контузию, и тогда его впервые ранили.
Местность была болотистая. Некоторое время отец лежал без сознания. И как не раз сам вспоминал: «Если бы не собака, меня бы уже не было в живых». Санитарная собака вытащила отца из болота, и потом его увидели люди.
Ил.3. Наградной лист о представлении Василия Кукушкина к награждению орденом Славы III степени.
После этого он пять месяцев пролежал в госпитале. Осколок от гранаты так и засел во лбу. Он не задел нерв, но врачи сказали: «Если его начать доставать, то на глаз можно ослепнуть». Выглядел он как шишечка над бровью, — показала бабушка. — До самой смерти этот осколок в непогоду болел.
Справка
По данным наградного листа, Василий Кукушкин с 31 марта 1943 года по 6 декабря 1943 года был в составе 11 армии на Белорусском фронте.
После выздоровления его отправили на Белорусский фронт. Командующим фронтом был Рокоссовский. Один раз маршал приезжал к солдатам, он им очень понравился. Папа по-простому, но уважительно о нём говорил: «Хороший мужик! Сразу видно – на своём месте».
Тогда шли бои под Брянском. Несколько дней папа с другими солдатами стоял в окопах по грудь в воде. Он, рассказывая об этом, удивлялся: «И никто же не заболел!» Вот такой был дух у советских солдат! Они не только обороняли город, но ещё и сохраняли боевой настрой:
Шумел сурово Брянский лес,
Спускались синие туманы,
И сосны слышали окрест,
Как шли на немцев партизаны…
– тихо пропела бабушка. – Это была одна из папиных любимых песен...На чём я остановилась?
– На обороне Брянска.
Тогда шли бои под Брянском. Несколько дней папа с другими солдатами стоял в окопах по грудь в воде. Он, рассказывая об этом, удивлялся: «И никто же не заболел!» Вот такой был дух у советских солдат! Они не только обороняли город, но ещё и сохраняли боевой настрой:
Шумел сурово Брянский лес,
Спускались синие туманы,
И сосны слышали окрест,
Как шли на немцев партизаны…
– тихо пропела бабушка. – Это была одна из папиных любимых песен...На чём я остановилась?
– На обороне Брянска.
Ил. 4. Фото Константина Константиновича Рокоссовского
– Так вот. Тогда многие боевые товарищи погибли на глазах у отца. Однажды к ним во взвод прислали молодого лейтенанта. Они стояли с папой в окопе, курили и разговаривали. Неожиданно его товарищ замолк. Папа поворачивает голову, видит — во лбу дырка, — бабушка остановилась и подняла глаза на икону, висевшую в углу комнаты.
После этого, по её словам, отец был ещё раз ранен, но быстро выздоровел и снова оказался на Белорусском фронте.
– Советские войска уже перешли через границу Белоруссии. По воспоминаниям отца, при освобождении населённых пунктов советские солдаты, если от кого-то из местных жителей узнавали о предательстве, ловили полицаев[1] и расстреливали без суда и следствия. Никто даже не пытался разобраться, виноват ли человек, почему он так поступил, — задумчиво проговорила бабушка.
[1] полицай — во время Великой Отечественной войны во временно оккупированных районах — местный житель, служащий в гитлеровской полиции.
Ил.5. Выписка из боевого журнала боевых действий штаба 11 армии за октябрь 1943 года
– С августа по декабрь армия, в которой был папа, принимала участие в битвах за Днепр. Об этом времени он мало что рассказывал. Но известно то, что в самом начале зимы немцы отчаянно боролись против советских войск. Именно эта операция и стала роковой, – бабушка отвернулась от меня и задержала взгляд на отбрасывающей тень на портрет отца свечи.
Справка:
По данным Министерства обороны РФ: «В течение декабря немецкое командование предприняло еще две попытки прорваться к Киеву. С 6 по 14 декабря враг силами пяти танковых дивизий проводил наступление из района Черняхова на Малин, а затем с 19 по 22 декабря пытался прорваться к Малину из района Коростеня. Обе эти попытки были отражены советскими войсками».
Ил. 6. Медаль «За отвагу»
– При форсировании Днепра папа был тяжело ранен в ногу. Подробностей никто не знает. Его сразу же отправили в полевой госпиталь. Когда привезли в палатку, отца встретил немолодой хирург: «Солдат, на, выпей спирту. Кричи, матерись! Предупреждаю, буду больно». Палку дали в зубы, чтобы язык не перекусил, и начали отпиливать пилой ногу.
– Пилой? – удивилась я.
– Да, как он сказал, медицинской пилой. Когда я впервые об этом услышала, тоже была шокирована. Самое страшное: папа слышал, как пилили кость. После операции он спросил у врача: «До скольких лет проживу?» «Ну, до 50 проживешь!» – ответил он. Отец прожил до 70…
Его уволили из армии и отправили долечиваться в Ташкент. Оттуда, помню, он привёз с собой маааленькую фотокарточку. Как сейчас перед глазами стоит: папа сидит в госпитале рядом с ещё одним раненым солдатом. Но мы обосновались в собственном доме только через несколько лет после окончания войны, а до этого много раз переезжали, поэтому некоторые вещи потерялись, в том числе и это фото.
– Пилой? – удивилась я.
– Да, как он сказал, медицинской пилой. Когда я впервые об этом услышала, тоже была шокирована. Самое страшное: папа слышал, как пилили кость. После операции он спросил у врача: «До скольких лет проживу?» «Ну, до 50 проживешь!» – ответил он. Отец прожил до 70…
Его уволили из армии и отправили долечиваться в Ташкент. Оттуда, помню, он привёз с собой маааленькую фотокарточку. Как сейчас перед глазами стоит: папа сидит в госпитале рядом с ещё одним раненым солдатом. Но мы обосновались в собственном доме только через несколько лет после окончания войны, а до этого много раз переезжали, поэтому некоторые вещи потерялись, в том числе и это фото.
Спустя время в госпитале у отца началось заражение крови, – вернулась к истории бабушка, – и его отправили в Москву, где вторично ампутировали ногу. Домой он ничего не писал… Отец был строгим, правильным, неразговорчивым человеком, но внутри себя сильно переживал, потому что очень любил жену. Только представь, ему тогда было всего 30 лет. Вся жизнь ещё впереди! Думал, нужен ли он такой маме? Надо воспитывать дочку, помогать, работать. Куда он безногий? – вздохнула бабушка.
– А она что-то рассказывала об этом? – уточнила я.
– Папа редко писал письма, но всё же писал. Мама, конечно, места себе не находила. Молчание отца навевало самые страшные мысли. На 8 марта подруги её позвали на праздник в клуб, где обычно были веселье и пляски. Она не хотела идти. Не знала, где Вася. Нет ни похоронки, ничего. Но пришла его мать Ульяна и сказала: «Зачем ты Васю раньше времени хоронишь. Сердце подсказывает: он жив».
Так и случилось. Без писем и каких-либо уведомлений просто вернулся домой на костылях. Мама разбудила пятилетнюю дочку, мою старшую сестру: «Нинушка, вставай, папа пришёл!» Она выбежала в рубашонке в коридор и обомлела: отец тяжело поднимался по лестнице, левой рукой опираясь на костыль, а правой крепко держась за перила…. И с одной ногой! Но уже через несколько минут сидела у него на коленях и ела большое зелёное яблоко.
– А она что-то рассказывала об этом? – уточнила я.
– Папа редко писал письма, но всё же писал. Мама, конечно, места себе не находила. Молчание отца навевало самые страшные мысли. На 8 марта подруги её позвали на праздник в клуб, где обычно были веселье и пляски. Она не хотела идти. Не знала, где Вася. Нет ни похоронки, ничего. Но пришла его мать Ульяна и сказала: «Зачем ты Васю раньше времени хоронишь. Сердце подсказывает: он жив».
Так и случилось. Без писем и каких-либо уведомлений просто вернулся домой на костылях. Мама разбудила пятилетнюю дочку, мою старшую сестру: «Нинушка, вставай, папа пришёл!» Она выбежала в рубашонке в коридор и обомлела: отец тяжело поднимался по лестнице, левой рукой опираясь на костыль, а правой крепко держась за перила…. И с одной ногой! Но уже через несколько минут сидела у него на коленях и ела большое зелёное яблоко.
По воспоминаниям бабушки, после возвращения домой её отец с третьей группой инвалидности работал животноводом на молочной ферме, конюхом, кладовщиком на три деревни: принимал зерно, взвешивал, отбирал на посев. Когда не было лошади, ходил пешком в соседние деревни, а потом вся нога была в кровавых мозолях. После войны он перестал верить в бога, когда увидел, сколько людей погибло, и надеялся только на себя: никто, кроме него самого, не поможет семье. Его два родных брата так и не вернулись с фронта, как и многие односельчане.
Ил.7. Фото Василия Павловича Кукушкина с наградами
– Ну, а в День Победы родилась я. – улыбнулась бабушка. – Кстати, маму тогда повезли рожать в Мяксу, но не довезли: стояли ночные заморозки, а по разбитой дороге ехать было тряско. Пришлось вернуться и папе самому принимать роды. Меня хотели назвать Викторией в честь победы, но по настоянию старшей сестры назвали Зиной. Когда у меня родилась твоя мама, я её решила назвать Викой в память о великой победе и о своих родителях, переживших то, что не передать никакими словами, – бабушка встала из-за стола и подошла к окну, а потом долго смотрела на чистый весенний горизонт.
Ил. 7. Фото Зинаиды Васильевны Кукушкиной в юном возрасте
Ил. 8. Фото Зинаиды Васильевны с дочерью Викой
Ил. 8. Фото Зинаиды Васильевны с дочерью Викой
Эта история кажется давно пережитой и далёкой от нас, будто бы она сошла со страниц книг Астафьева или Симонова. Но когда ты видишь, как бабушка отводит глаза, чтобы не показывать слёзы, как нервно вздрагивает тень от свечи на портрете, понимаешь, что всё было на самой деле: и ненаписанные письма, и глубокие окопы под Брянском, и пуля во лбу товарища. К запаху нарциссов примешивается запах дорожной пыли и свежего пороха, к радости праздника – осознание того, через что прошёл простой человек ради всеобщей победы.