– Это очень странная история. Сам я родом из Оренбурга. Долгое время разговоров с родителями на тему того, куда поступать, у меня не было. Я учился в школе хорошо, был классическим гуманитарием и хотел поступать на журналистику, но в своем родном городе. Амбиций на что-то большее не было. Но потом, как сейчас помню, у меня вдруг что-то щелкнуло. Подошел вечером к родителям и сказал: «Я хочу в Петербург». Они обдумали, обсудили и решили: «Давай попробуем».

Почему Петербург? Я не знаю. Наверное, решил, что Москва для меня слишком великовата, а Питер – в самый раз. Почему СПбГУ? Я, честно говоря, сначала и не думал, что смогу поступить сюда – это же лучший вуз города! И ему как-то хотелось соответствовать. А мне казалось, что у меня такого уровня нет. Я подал документы во все петербургские вузы, которые только нашел. У меня даже был толстый справочник «Вузы Санкт-Петербурга» – специально купил. Подавал не только на журналистику, но и на смежные направления: на рекламу и связи с общественностью в Лесгафта, на логопеда в Герцена. Причем в последнем был единственным абитуриентом-мальчиком среди девочек. Когда я зашел в приемную комиссию, ко мне подбежала женщина и сказала: «А! Наконец-то мальчик! Вот вам ручка, все пишите и приходите». Но так получилось, что в СПбГУ экзамены заканчивались раньше, поэтому мне пришлось ее расстроить и не прийти, потому что я узнал, что поступил сюда – в лучший вуз города.

– Творческий конкурс каким был, таким и остался. На моей памяти, нам надо было написать эссе и ответить на вопросы по обществознанию, как это происходит и сейчас. Только вторая часть была немного другой: внезапно, но мне попался вопрос про политическую систему Великобритании. Я там разошелся перед комиссией, начал рассказывать что-то про угольные бассейны Нью-Касла. Меня остановили с фразой: «Все-все, хватит».

Но сама система поступления была другой. Обязательным было испытание по истории. Причем, если ты сдавал ЕГЭ по этому же предмету, то его результат засчитывался частично. То есть, тебе все равно надо было сдать этот экзамен, и общая оценка уже складывалась в совокупности. Был еще экзамен по литературе – сочинение.
Все оценивалось в классической пятибалльной системе. За творческий конкурс я получил «отлично». За историю и литературу – четвёрки. За последнее очень обидно, потому что я пропустил всего одну запятую и лишился балла. Оценки потом суммировались, и по общему баллу я и поступил на бюджет. Моих результатов было достаточно, потому что у большинства были либо четверки по всем трем экзаменам, либо «4» и «3». Пятерок было мало.

– Со 100% уверенностью могу сказать, что выбрал бы очную, но здесь нет каких-то предубеждений насчет очно-заочной. Я очень люблю вечерников и всегда с удовольствием веду у них занятия. Они вообще мои герои – люди находят в себе силы приходить на пары и осваивать материал вечером, причем практически в полном составе. Не представляю, как бы я так учился.

В магистратуре у нас была вечерняя форма обучения. Тогда это было на уровне эксперимента. Мы тоже учились до 10 часов вечера. Для меня это было очень сложно, потому что совмещать с работой было тяжело. Но я тогда был достаточно взрослым человеком. Не представляю даже, как сейчас вечерники справляются с таким объемом работы. Но я бы выбрал очную форму только по одной причине – отсрочка от армии.

– Продолжая тему поступления, расскажу историю из жизни абитуриента. Но без нее меня бы, наверное, здесь и не было. В день того самого экзамена по истории я приехал в СПбГУ, зашел в большую аудиторию и выбрал себе место. Ко мне подошел незнакомый парень-абитуриент и спросил, свободно ли рядом со мной. Я ответил: «Да». Подвинулся на соседнее место, а он сел рядом. Потом выяснилось, что всю аудиторию поделили на варианты по рядам. И месту, которое я уступил тому парню, достались самые сложные вопросы. Я до сих пор помню один из них: «Русские земли в составе Литовского княжества». Никто в том ряду не знал на него ответа. Я тоже не знал и понял, что если бы остался на изначальном месте, то не поступил бы. Вот такая судьба.
В телеграм-канале нашего факультета пишут про еду на занятиях. Помню, однажды мы разложили целый стол чипсов и сухариков на паре у Дмитрия Петровича Гавры на «Основах теории коммуникации». Когда он проходил мимо и посмотрел на нас, мы от страха все сжались. А Дмитрий Петрович сказал: «Вы только соседям не мешайте». С соседями мы поделились.

Раньше на месте нынешнего «Сабвея» был обычный продуктовый магазинчик. В нем продавали все, что могло помочь прожить студентам долгий учебный день. Продавщицы нас, постоянных клиентов, уже узнавали, пропускали без очереди. Как-то мой друг набрал еды и пошел без очереди к кассе. А рядом с магазином стоит школа. Ну и, соответственно, была очередь, полностью состоявшая из детей. Один из них не выдержал: «А тут, вообще-то очередь». Друг на школьника посмотрел и громко сказал: «Клиентура пришла». Продавщица его увидела, понятное дело, узнала: «Проходите без очереди, да-да-да».

Первая практика всегда запоминается: мы с друзьями вчетвером ее проходили в журнале «Пять углов». Однажды вечером шли из редакции, никого не трогали, а навстречу вышло два сотрудника милиции. Нас взяли под козырек. Как оказалось, им были нужны понятые. Мы с друзьями бросили жребий. Выпало на меня и моего товарища – стали с ним понятыми. Задержанные показывали какой-то белый порошок, рассказывали, где его купили. Потом мы с другом очень-очень долго ездили по разным инстанциям, подписывали всякие бумажки. Я даже встречался со следователем и тысячу раз пожалел, что ввязался в эту бюрократическую историю.

– Я понимаю, что это сложно, но постарайтесь ходить на пары и воспринимать все, что там говорят. В нашем учебном плане нет ни одной лишней дисциплины. Если вам кажется, что тот или иной предмет вам не понадобится, то, скорее всего, вы уже что-то недопонимаете.

Я и сам на старших курсах очень много прогуливал, о чем сейчас жалею. Потом этих знаний мне не хватало в магистратуре и аспирантуре. Приходилось наверстывать. Было бы классно сейчас вернуться и вновь прослушать курсы многих наших преподавателей. Так что не повторяйте моих ошибок: приходите на пары даже просто посидеть и послушать.

– Ничего не изменилось. Объем занятий, которые я веду, остался таким же. Дополнительного тоже ничего не появилось. Ставка выше стала – это да. Но в плане ощущения, что я, такой умный и хороший, стал доцентом, нет, не изменилось. Зато мама счастлива. Скорее, в моей жизни многое поменялось, когда меня назначили на должность председателя учебно-методической комиссии пару лет назад. Вот с этим званием объем работы многократно вырос. Здесь очень много бумажной работы и бюрократии. Конечно, стало тяжело совмещать научную и педагогическую деятельность, но я пытаюсь и надеюсь, что получается.

– Я поработал в СМИ достаточно, поэтому и пришел работать на журфак. Если бы не факультет, то я остался бы в SMM. Не то, чтобы хотел там работать, но эта сфера близка мне, и, может, мне бы хотелось там развиваться. Возможно, пресс-служба какой-нибудь крупной компании федерального уровня. Просто из финансовых соображений. Но меня и здесь все устраивает.

– Нет. Когда я учился в бакалавриате, одной из преподавательниц практики у нас была Галина Александровна Леонтьева, заведующая литературной деятельностью в агентстве журналистских расследований. Она была редактором книг, которые там выпускались, и очень много рассказывала про Золотое перо. Нам казалось, что это такая прекрасная награда, выше которой ничего нет. Так оно и есть. Золотое перо дается только тем, чьи заслуги признаются всей Россией. Но когда я уже сам начал работать в журналистике, понял, что и без этой статуэтки проживу спокойно. При всем уважении к тем, кто эту награду получил, потому что это действительно достойные уважения люди.

– Раздолбаем. Я сейчас не обращаюсь к студентам, а просто проецирую свой опыт и ощущения. Когда учился, я тоже был не самым исполнительным и дисциплинированным. Тем не менее, ВШЖиМК была бы тем человеком, которому надо позволить чуть больше, чем остальным, потому что за веру в себя он отплатит сполна.
Допустим, ему можно разрешить сдать работу на два дня позже дедлайна, но после ее прочтения ты скажешь: «Вау, это просто замечательно, ничего лучше в жизни не читал».
Наш институт был бы тем человеком, чьи слабости нужно принимать. Если ты примешь его раздолбайство, о котором я сказал, то в ответ будешь вознагражден по полной мере.

– Расти абсолютно во всех направлениях, потому что наши возможности для роста безграничны. Развиваться, укреплять свои позиции лучшего вуза страны и безболезненно переехать в Пушкин.