— Можно сказать, что это передалось мне на генетическом уровне. Мой папа тоже окончил факультет журналистики, долгое время работал техническим редактором в типографии, где принимал макеты в работу. По вечерам он обычно перебирал свой дипломат, в котором были макеты, линейки, которые вообще не про сантиметры, и фломастеры. Мне не разрешалось рисовать — они были рабочие.

Потом папа повёл меня на экскурсию в типографию, а там такая движуха — всё гремит, звенит железом и пахнет краской. Позже я пошла на малый журфак — подготовительные курсы для абитуриентов. Туда приходили разные преподаватели, но я ещё не знала, что есть кафедра производства и оформления газет. Думала: «Ну, журфак и журфак». А потом пришёл Владимир Анатольевич Никитин и начал рассказывать о том, как делать газету. И я
как сейчас помню — слушала с открытым ртом. Пришла домой, рассказала папе, и он ответил: «Да, это то, чем я занимаюсь». И тогда я сказала, что тоже хочу. Конечно, это был ещё не дизайн. Даже кафедра тогда называлась «Кафедра производства и оформления газет и организации работы редакции». А дизайн где-то параллельно зарождался. Как-то так и началась моя деятельность.

— Так категорично я бы не сказала. С одной стороны, да — это всё пошло от папы и его профессии. Но с другой, ещё в школе на профориентации я разрывалась между лингвистикой и филологией. По итогу мне выдали бумажечку, в которой было много пунктов по позиции «Человек человеку». Для меня были хороши профессии, которые подразумевали общение с людьми. А еще в графе «Человек-знак» у меня было много пунктов — это необычно. Спросили, хочу ли я работать переводчиком. Ответила, что терпеть не могу работать со словарями. Только теперь понимаю, откуда взялась эта заполненная графа «Человек-знак», ведь дизайн всё-таки напрямую связан со знаковой системой. То есть окончательно не было решено, что я пойду по стопам папы, но предрасположенность, соглашусь, была.

— Я бы не сказала, что идёт популяризация. Просто многие хотят быть дизайнерами. Играет роль доступность инструментария, который стал проще. Если раньше даже для создания макета нужно было подсчитать количество знаков в строке, знать ёмкость того или иного шрифта, попутно представляя себе, как всё это будет выглядеть. Сейчас достаточно сесть за компьютер, понажимать на кнопочки: здесь ужал, там поджал и назвал себя дизайнером. Программы, которые сейчас активно развиваются для дизайна в цифровой среде, еще более простые, наглядные. Но всё это вкупе даёт обманчивое представление о профессии, которой якобы можно быстро научиться.

— Я такие курсы не проходила. У меня есть опасение, что большую часть из того, что там скажут, я уже и так знаю. Сам по себе дизайн — это ремесло. Чтобы начать в нём работать, нужно разобраться, как работать со шрифтами, цветами и композицией. Но технологические особенности, на которых завязан дизайн, меняются и нужно постоянно быть в теме.

Возвращаясь к курсам — меня напрягает, как там преподносится информация. Когда я смотрю открытые лекции, например, про ту же Figma, уровень подачи материала оставляет желать лучшего. Что-то из разряда: «Вот сюда ткнем — сделаем вот такой шрифт, а здесь вот поставим такой размер, а вот здесь такой цвет — хопа-на! Вот и получился макет, вы — дизайнер!» Не уверена, что после такого объяснения, человек, прошедший курсы, сможет создавать что-то самостоятельно. Я уже молчу про другие проекты. Всё-таки, чтобы заниматься дизайном, нужна система и её понимание, на которое уходит большая часть времени.

Не знаю, как можно этому научить, мне кажется, это врождённое. Сидят, например, студенты на первом или на втором курсе, делают свои макеты, а мы ходим и смотрим, потом делаем вывод «наши» люди или нет. Некоторые приходят уже с пониманием системы — знают как сделать так, чтобы получился дизайн, а не просто оформление. Кто-то идёт на кафедру, занимается и у него вдруг — хоп! Лампочка загорается, инсайт пошёл. А кто-то так и заканчивает — мимо.

— Наверное можно. Просто тем, у кого есть предрасположенность, будет чуть легче. Мне кажется, тот, у кого ну вообще никак с дизайном не получается, даже не будет пытаться развиваться в этой области.

— В первую очередь нужна насмотренность. Потом нужно понимание, зачем мы условно ставим этот шрифт и такой-то цвет, почему вот здесь мы ставим узкую колоночку, а тут — широкую. И всё это в большей степени аналитическая работа, про которую не все блогеры упоминают.

— В этом плане у меня больше познаний про немецкую журналистику. Конечно, я давненько не была в Германии и не смогу оценить, чем там сейчас живут периодические издания, но даже десять лет назад визуально они были более интересными. Они лучше структурированы. Можно сказать, что в некоторых случаях они даже больше продуманы. Думаю, это связано с культурными особенностями. В плане продуманности и четкости изложения немецкую периодику можно сравнить с английской. Никакого лишнего элемента, каждая подпись и подзаголовочек — к месту.

Американские печатные издания, которые привозили мои коллеги из командировок, как-то не очень вдохновляли. Может быть они были не очень удачно выполнены, но кто знает? Латиноамериканские и испанские издания имеют другие форматы. Если европейские и американские издания хоть как-то с нашими в этом плане схожи, то про испанские так сказать сложно. Там даже на уровне организации содержания всё очень сложно. У меня была дипломница из Гватемалы, и она рассказала, что только по приезде в Россию она узнала, что есть разделение прессы на качественную и бульварную. У них там такого нет, всё вместе. Даже по форме их газеты своими широкими страницами очень напоминают журналы, а деловые новости вроде политики, экономики и прочего имеют бульварный вид.

— У России путь особый. У нас популярно народное творчество, в котором все очень пестрое. Думаю, нам изначально и не нужно было стремиться в европейскую сторону и равняться на заграничный стиль. Визуальная культура в России, к сожалению, слабее, чем в европейских странах или в Америке. Удивительно, у нас на журфаке есть и курс «Техника и технология современных СМИ», и «Дизайн в СМИ». Ведется прицельная работа с визуальной подачей информации, но чувствовать и работать как дизайнер умеют немногие. В западных вузах на журфаках таких курсов нет, но ребята, которые там учатся, имеют понимание как представить текст интересно со стороны визуала. Более того, у них этого понимания больше, чем у русских студентов. Мне за наших обидно.

— С этим вопросом я приставала к своим преподавателям. Один из аргументов был таким: до революции у нас стартанули конструктивисты. Теперь в Европе все наш конструктивизм изучают на факультетах дизайна. А у нас после этого «старта» был какой-то творческий провал. Старший коллега мне пояснил, что много профессионалов погибло во время Сталинских репрессий и на Второй Мировой. После войны перед страной стояли совершенно другие задачи — было не до развития художественных направлений. Но я с этим мнением согласна не до конца. Больше, конечно, придерживаюсь идеи, что культура нашего народа очень насыщенная, а европейский и скандинавский стили более сдержанные. Дизайн же по своей природе не любит шума, в нём важна система.

-Это тоже относится к конструктивизму. Его приверженцы были наши отечественные модернисты, новаторы. В истории было такое направление, но оно также подразумевало в себе, что все вычурные макеты не одобрялись. Поэтому был застой — полёт фантазии не развивался.

– Скажу так – не то чтобы я хотела видеть у себя дома плакаты, которые были у Левого Фронта Искусств, но в качестве источника вдохновения они годятся. Для каких-то дизайнерских ситуаций эти решения могут быть выигрышными.

— Тут можно просто посмотреть насколько часто тиражируются композиционные решения тех лет. Например, известный плакат Родченко, где комсомолка держит руку у рта и что-то кричит, используется очень часто. Любой может взять это изображение в интернете, написать там определенные фразы, и это уже будет выглядеть как призыв. Это композиционное решение и этот образ очень живучие и встречаются не только в плакатах и открытках, но ещё и в стилизованных изданиях.

– Я думаю, что всё это – дань моде. Ещё в 2014 году, во время Олимпиады в Сочи, дизайнеры использовали элементы русской культуры при создании костюмов для спортсменов. Мне кажется, русский узорчик очень органично туда вписался.

— Я думаю, это высказывание не совсем подходит для искусства, оно скорее про моду. Конечно, стили, которые были раньше, — это база. Они перерабатываются, интерпретируются и получается что-то новое. Но чтобы вернуть такой стиль полностью, сделать его полноправным направлением — причин нет.

— Если мы говорим про печатные издания, то визуально журналы нулевых мне нравятся больше. Да сейчас и журналов-то не осталось практически. У меня сейчас студентка пишет диплом, в котором анализирует, как трансфоровался дизайн изданий и от чего это зависит. И она принесла один журнал, где используются новые формы, современные технологические возможности, но продуманности в использовании всего этого я пока не увидела.

– В дизайне как таковом изменений не происходит, меняются технологии. Изучать их нужно, если интересно, если нет – оставаться в своей сфере дизайна.

— Скажу так, хобби, которое перетекает в профессию — это здорово, это всегда захватывает. Живой пример — художник, основную профессию которого я даже не знаю. Он очень любил рисовать. Рисовал человечков, зверушек. Потом он оказался в газете и стал её лицом. Постепенно он ушёл со своей основной работы и стал рисовать сначала иллюстрации для изданий, потом картинки для открыток, потом перешёл на книги. Сейчас он известный иллюстратор детской литературы — Николай Воронцов. А ведь начинал с таких почеркушек: сидел в редакции, рисовал птичек. Вот у него это было хобби, которое стало профессией.

— Высшее образование не бесполезно в любом случае, потому что оно даёт кругозор и базу, без которых хорошим дизайнером не стать. Например, на нашей кафедре мы наравне с какими-то ремесленными штуками учимся понимать уместность разных решений. А после курсов настоящим дизайнером человека назвать нельзя — он просто познакомился с программой, в лучшем случае, изучил тему с пояснениями о шрифтах. Если есть талант, то человек это схватил и дальше пошёл учиться и делать что-то интересное, если нет — то мимо.

Но, с другой стороны, есть дизайнеры-самоучки. Одно время у нас на кафедре работал Фёдор Шумилов, который по образованию вообще филолог-славист. Не знаю, как его занесло в журналистику, но он начал писать материалы и сотрудничать с газетой «Деловой Петербург», заинтересовался инфографикой, изучил дизайн. После организовал студию инфографики, и материалы, которые там создавались, занимали первые места на конкурсе Malofiej Awards и на конкурсах газетного дизайна, которые проводились раньше у нас в стране. Сейчас Фёдор уже как-то отошёл от журналистики. Сейчас он создает иллюстрации для журналистских материалов. Вот он — самородок, пример самообразования! И никакие курсы не нужны. Курсы они не для того, чтобы получить знания, они для предприимчивых людей, основная цель которых — заработать. И это тоже нужно иметь в виду.